Коктейль со Смертью - Страница 40

Мне снился кошмар. Старый кошмар, который я видела уже тысячу раз, хотя, проснувшись, никогда не могла припомнить подробности. Только неприятное ощущение потом долго не оставляло меня. Что-то не получается, идет наперекосяк. Я неудачница. Я потерла виски и сделала глубокий вдох, стараясь прийти в себя. Я уже столько раз проходила через это. У тебя все получается, ты молодец, посмотри, чего ты достигла. Но помни: никто не будет хвалить тебя вечно, и не жди постоянных комплиментов. Ты должна сама себя любить, ты ведь любишь себя? Разве так уж опасно то, что случилось вчера? Разве патрон не сказал, что независимые души встречаются редко и ты совершенно случайно напоролась на одну из них? Ты ведь сделала все, как он велел. Ну и что, что ты запаниковала. Кто бы на твоем месте не ударился в панику? Любой рискует допустить ошибку на новой работе с новым начальством. И разве тебя хоть в чем-то обвинили? Нет. Вот и расслабься. Слушай голос разума, а не эмоций, так будет куда вернее.

Я подошла к окну и выглянула на улицу. Крыши домов и звезды. Ни Карлсона, который живет на крыше, ни ос. Душ тоже нет. А значит, нет и причин для тревоги. Еще один вдох, чтобы окончательно успокоиться.

За спиной у меня распахнулась дверь, но я уже ничему не удивлялась. Незачем оборачиваться, чтобы узнать, кто там. Впрочем, в конце концов я обернулась и увидела в дверях Его. Он держал в руках теплую чашку с чем-то, обещавшим крепкий сон.

— Ты скулила, как раненый щенок, так что я не мог не прийти… Ложись, а не то простудишься. Сны ждут тебя. Ложись, я снова укрою тебя одеялом.

Фланелевая пижама и манеры доброго дядюшки настолько не сочетались в моем представлении со смертью, что я невольно расхохоталась. Пижама, помятая во время сна, была ему великовата и к тому же выглядела застиранной. Я вернулась в свою мокрую постель, задыхаясь от истерического смеха, и натянула одеяло до подбородка. Смерть поставил кружку на прикроватный столик и присел на край кровати.

— Смейся, смейся. Она теплая, удобная и моя. Мне нравятся старомодные добротные вещи. Моя работа требует практичности. Хватит смеяться!

Эти слова рассмешили меня еще больше. Я просто захлебывалась от смеха, а потом почему-то начала всхлипывать, пока не разрыдалась. Я плакала так сильно, что глаза опухли и покраснели. От моих слез его пижама промокла насквозь. Он нежно укачивал меня в объятиях, успокаивая. Наконец слезы иссякли. Я еще некоторое время судорожно всхлипывала, положив голову ему на плечо. Мы сидели так, пока он не отстранил меня осторожно, чтобы вытереть слезы и подать мне чашку.

— Теплое молоко с медом. Тебе это поможет, поверь.

— Неудивительно. У тебя было время научиться.

Мне стало легче, как всегда после бурных и продолжительных рыданий, когда кажется, что все плохое осталось позади. Молоко было теплое, и я сделала несколько робких глотков.

— Это моя вина, что мы с Томом расстались и он заведет семью с другой женщиной? Что я сделала не так? Что было бы, если бы я вела себя иначе?

— Хочешь сказать, была другим человеком? Знаешь, Эрика, мне не первый раз задают этот вопрос и, думаю, не последний. Если бы я, если бы она и т. д. и т. п. Отвечаю: ты поступала именно так, а не иначе, потому что ты — это ты. А что, кстати, ты сделала неправильно? Не слушала Тома, когда нужно было его выслушать. Ни о чем не спрашивала, когда следовало спросить. Хочешь — копайся в прошлом. Не исключено, что ты когда-нибудь даже придешь к заключению, что все было бы хорошо, прояви ты по отношению к Тому доброту, терпение или чуткость. Но поступив иначе, ты не была бы такой сложной, такой интересной, иногда трудной в общении, но неотразимо привлекательной девушкой, в которую он влюбился. Когда люди впервые видят друг друга, они еще не знают, что им предстоит. Они будто два мощных электрических поля, которые активизируются только при контакте. Вы с Томом встретились, ваши поля соприкоснулись, и все пошло так, как должно было пойти. Лучше спроси себя: осталась бы ты самой собой рядом с Томом? И был бы он тем самым Томом, которого ты знаешь, если бы вы с ним не встретились? На этот вопрос мне куда сложнее ответить.

— Это сложно и легко одновременно. Думаю, я осталась бы прежней Эрикой, приобретая новые качества. С Томом я стала более зрелой, более открытой. Изучая его мир, я приобретала новый опыт. С ним я стала спокойнее… он словно сгладил мои острые углы… И чувствовала себя в безопасности. Вдвоем всегда легче.

Слова пролились на песок, впитались в него и исчезли. Как повлиял на меня Том? Интересный вопрос. Жизненно важный. А самое главное — кто мне нравится больше? Та Эрика, какой я была до встречи с Томом, или новая, более зрелая и опытная? Любопытно, это судьба определяет нашу жизнь, и поэтому мы идем определенным путем, как бы ни пытались измениться, впихивая свои круглые тела в прямоугольные формы?

— Ты веришь в судьбу? — решилась спросить я.

— Хм, я не верю в судьбу, я сам она и есть. Смерть и судьба — это синонимы. Причем оба слова начинаются с буквы «с».

Я допила молоко и, отставляя кружку, вдруг поняла, что белье Тома все еще лежит на другой половине кровати. Я ни разу не нюхала его подушку с тех пор, как он исчез из моей жизни, а ведь она может хранить запах нашей любви… В голове звучали слова Смерти: «Я и есть судьба».

— Скажи, а если я попрошу тебя лечь рядом, ты не расценишь это как сексуальное домогательство? Обещаю, приставать не буду. Я не слишком опытна в искусстве соблазнения, да вообще сейчас не в том настроении. Просто мне было бы спокойнее, если бы ты меня обнял.